В последние десятилетия в ревматологии отмечается явный прогресс, связанный с внедрением в практику генно-инженерных биологических препаратов (ГИБП) и таргетных синтетических противовоспалительных препаратов. В то же время применение этих препаратов ассоциируется с нарастающим риском развития инфекций разнообразной природы и локализации, включая оппортунистические (инвазивные микозы, пневмоцистная пневмония и др.), а также повышенный риск реактивации латентной инфекции, в первую очередь туберкулеза (ТБ). Помимо этого регистрируются случаи тяжелых инфекций (пневмония, сепсис, бактериальный артрит, поражение кожи и мягких тканей и др.), в том числе с летальным исходом. В статье проанализированы данные литературы (преимущественно за последние 5 лет), касающиеся частоты и локализации инфекций у больных ревматологического профиля при лечении ГИБП. Охарактеризована значимость различных инфекций (ТБ, пневмонии, хронические вирусные гепатиты, герпес-вирусные инфекции и др.) в тактике курации указанных больных. Подчеркнута необходимость более широкого применения иммунизации различными вакцинами (в первую очередь против гриппа и пневмококковой инфекции) пациентов с аутоиммунными воспалительными ревматическими заболеваниями.

Российские и международные клинические рекомендации постулируют возможность отмены генно-инженерных биологических препаратов (ГИБП) у больных ревматоидным артритом (РА) после достижения клинической ремиссии. Но остается неясным, каковы будут результаты применения этих рекомендаций в реальной практике. Пациенты и методы. В рамках исследования РЕМАРКА (Российское исслЕдование МетотрексАта и генно-инженерных биологических препаратов при Раннем аКтивном Артрите) 78 пациентам с РА (66 женщин, 12 мужчин, на момент включения медиана возраста – 53 года, длительность болезни – 7 мес), резистентным к высоким дозам подкожного метотрексата (ПК МТ), была назначена комбинированная терапия ПК МТ и ГИБП (адалимумаб, цертолизумаб или абатацепт). Больных обследовали каждые 3 мес., активность оценивалась с помощью индексов активности DAS28-СОЭ, SDAI и CDAI. Период наблюдения составил не менее 24 мес. Результаты. Из 78 пациентов у 30 (38,5%) терапия комбинацией ГИБП + с-БПВП была продолжена. У 47 (60,3%) на фоне достижения ремиссии или стойкой низкой активности заболевания (НАЗ) проведена модификация лечения по одному из двух вариантов: 1) у 21 (26,9%) пациента – снижение дозы ГИБП, в том числе вплоть до полной отмены препарата; 2) у 26 (33,3%) пациентов – одномоментная отмена ГИБП. В течение последующих 6 мес из 47 больных с модификацией терапии у 27 (57,4%) сохранилось достигнутое состояние низкой активности заболевания (НАЗ) или ремиссии, у 20 (42,6%) состояние ухудшилось, в том числе 6 (12,8%) больных вышли из ремиссии, но остались в состоянии НАЗ, а у 14 (29,8%) наступило обострение (повышение активности РА до уровня умеренной или высокой). Первый вариант модификации достоверно превышал второй в отношении сохранения НАЗ или ремиссии. Выводы. С точки зрения максимального сохранения достигнутых результатов лечения оптимальная тактика модификации терапии состоит в снижении дозы путем постепенного увеличения периода между введениями ГИБП, вплоть до отмены, не менее чем через 12 мес после достижения состояния НАЗ или клинической ремиссии. 

Длительное назначение нестероидных противовоспалительных препаратов (НПВП) требует повышенного внимания к безопасности лечения, в том числе в отношении функции печени.

Цель исследования – оценка изменения функции печени у больных спондилоартритами (СпА), регулярно длительно применявших НПВП.

Пациенты и методы. Проведен анализ данных, полученных в ходе 10-летнего проспективного когортного одноцентрового исследования, посвященного изучению функционального статуса, активности и сопутствующей патологии (включая заболевания желудочно-кишечного тракта) у пациентов со СпА (ПРОГРЕСС). Проанализированы данные 363 больных СпА, наблюдавшихся в течение 10 лет, регулярно длительно принимавших НПВП. Анализировали произошедшие за 10 лет изменения уровня печеночных ферментов, число отмен лечения НПВП по причине стойкого повышения уровня печеночных ферментов и число назначений гепатопротекторов.

Результаты. За 10 лет у 18 больных СпА из-за повышения уровня печеночных ферментов (≥3 норм) был прерван прием НПВП, за это время такое же повышение уровня ферментов отмечено у 2 здоровых лиц (χ2 =1,39, p=0,2). Относительный риск нарушения функции печени у пациентов со СпА по сравнению со здоровыми составил 1,19 (95% ДИ 1,009–1,405), отношение шансов – 2,9 (95% ДИ 0,65–12,95). Не отмечено повышения риска отмены НПВП для отдельных препаратов, включая нимесулиды (χ2 =0,03, p=0,85), частота назначения гепатопротекторов оказалась максимальной для диклофенака натрия, ибупрофена, нимесулида и кетопрофена.

Выводы. Регулярный длительный (до 10 лет) прием НПВП при СпА ассоциируется с отменой лечения из-за повышения уровня печеночных ферментов у 1 из 10 больных. Максимальная частота отмен НПВП вследствие стойкого повышения уровня печеночных ферментов отмечается через 6–8 лет их регулярного приема, поэтому длительная терапия НПВП требует постоянного мониторинга печеночной безопасности. Прием препаратов нимесулида в долгосрочной перспективе не ассоциируется с большей частотой их отмен из-за ухудшения функции печени по сравнению с другими НПВП. Пациентам, принимающим нимесулид, гепатопротекторы назначаются реже, чем пациентам, получающим диклофенак натрия или ибупрофен, и чаще, чем пациентам, принимающим мелоксикам. В большинстве случаев назначение гепатопротекторов на фоне приема НПВП не требует отмены противовоспалительной терапии. 

Цель исследования – изучение влияния селективности и периода полувыведения нестероидных противовоспалительных препаратов (НПВП) на развитие субклинического поражения почек (СПП).

Пациенты и методы. В исследование включено 80 пациентов с верифицированным диагнозом ревматоидного артрита (РА). Пациенты заполняли специально разработанную анкету для изучения лекарственного анамнеза. Проводилось стандартное общеклиническое обследование. В качестве маркеров СПП определяли концентрацию в моче альбумина, α1-микроглобулина (α1-МГ), аланинаминотрансферазы (АЛТ) и щелочной фосфатазы (ЩФ). Контрольную группу составили 20 практически здоровых испытуемых, сопоставимых по возрасту и полу.

Результаты. Лекарственную терапию получали 80 пациентов, страдающих РА. Из них базисные противовоспалительные препараты принимали 82,5%, НПВП – 87,5%. Сравнивали уровень маркеров СПП в трех группах обследованных: в группе получавших НПВП, в группе не получавших НПВП и в группе контроля. Установлены статистически достоверные различия для всех групп (p<0,05). В результате сравнения уровня маркеров СПП в группах, получавших селективные (n=18,6%) и неселективные (n=68,6%) ингибиторы циклооксигеназы 2 (ЦОГ2), а также в группе контроля статистически достоверной разницы не выявлено. При сравнении уровня маркеров СПП в группах, получавших «длительноживущие» (n=8,6%) и «короткоживущие» (n=80%) НПВП, отмечено достоверное повышение уровня α1-МГ в группе пациентов, получавших «длительноживущие» НПВП, по сравне- нию с группой пациентов, принимавших «короткоживущие» НПВП. При оценке показателей АЛТ, ЩФ и микроальбуминурии вы- явлена похожая тенденция, однако не достигавшая статистической достоверности. Выводы. НПВП характеризуются определенным нефротоксическим эффектом. При этом разработка селективных ингибиторов ЦОГ2 не решила проблемы нефротоксичности. НПВП с длительным периодом полувыведения обладают большей нефротоксично- стью. Имеющиеся данные создают предпосылки для более дифференцированного использование НПВП, особенно у пациентов с РА. Ключевые слова: ревматоидный артрит; нестероидные противовоспалительные препараты; α1-микроглобулин; поражение почек.>< 0,05). В результате сравнения уровня маркеров СПП в группах, получавших селективные (n=18,6%) и неселективные (n=68,6%) ингибиторы циклооксигеназы 2 (ЦОГ2), а также в группе контроля статистически достоверной разницы не выявлено. При сравнении уровня маркеров СПП в группах, получавших «длительноживущие» (n=8,6%) и «короткоживущие» (n=80%) НПВП, отмечено достоверное повышение уровня α1-МГ в группе пациентов, получавших «длительноживущие» НПВП, по сравнению с группой пациентов, принимавших «короткоживущие» НПВП. При оценке показателей АЛТ, ЩФ и микроальбуминурии выявлена похожая тенденция, однако не достигавшая статистической достоверности.

Выводы. НПВП характеризуются определенным нефротоксическим эффектом. При этом разработка селективных ингибиторов ЦОГ2 не решила проблемы нефротоксичности. НПВП с длительным периодом полувыведения обладают большей нефротоксичностью. Имеющиеся данные создают предпосылки для более дифференцированного использование НПВП, особенно у пациентов с РА. 

Оптимизация лечения скелетно-мышечной боли (СМБ) – актуальная медицинская и социальная проблема. В июне2015 г. в Москве состоялось совещание экспертов, обсуждавших возможность формирования междисциплинарного подхода и единого алгоритма лечения СМБ, основанного на комплексном патогенетически обоснованном применении различных классов лекарственных средств. Исследование АЛИСА представляет собой ретроспективное наблюдательное исследование эффективности данного подхода в реальной клинической практике. Цель исследования – изучение эффективности комплексного лечения СМБ в реальной клинической практике.

Пациенты и методы. Исследуемую группу составили 3304 больных (женщин – 54,3%, мужчин – 45,7%, средний возраст – 48,9±14,6 года) с остеоартритом, неспецифической болью в спине и ревматической патологией околосуставных мягких тканей, обратившихся к врачам по поводу острой/подострой СМБ. Лечение проводилось в соответствии со следующим алгоритмом: первое назначение – нестероидный противовоспалительный препарат (НПВП; ацеклофенак), при наличии противопоказаний – парацетамол и/или трамадол + локальные форма НПВП, по показаниям – миорелаксанты. Эффективность терапии контролировали каждые 7 дней (всего 4 визита), причем в ходе каждого визита терапию можно было изменять: переключение на другой НПВП, назначение локального ведения глюкокортикоидов (ГК), а также антидепрессантов или антиконвульсантов. При оценке результатов лечения учитывали динамику боли (по числовой рейтинговой шкале 0–10 пунктов), число больных, у которых СМБ была полностью купирована, а также удовлетворенность лечением.

Результаты. Первым назначением у 97,5% больных были НПВП, в основном ацеклофенак (93,7%), который у 67,6% пациентов использовали в сочетании с миорелаксантом. К 4-му визиту СМБ уменьшилась с 6,9±1,5 до 2,2±1,3 пунктов. СМБ была полностью купирована у 77,0% пациентов. Подавляющее большинство пациентов (88,4%) оценили результат лечения как «хороший» или «превосходный». Переключение на другой НПВП потребовалось в 8,1% случаев, локальное введение ГК – в 1,9%, назначение антидепрессанта или антиконвульсанта – в 1,5%, госпитализация – в 0,25%. Нежелательные реакции отмечены у 2,2% больных.

Выводы. Применение алгоритма лечения, основанного на комплексном патогенетическом подходе, обеспечивает эффективное и относительно безопасное купирование СМБ у большинства больных. 

Цель исследования – изучение течения и исходов липодерматосклероза (ЛДС) как одного из видов панникулита.

Пациенты и методы. Обследовано 38 пациентов (37 женщин и 1 мужчина) в возрасте 54±13 лет с диагнозом ЛДС и длительностью болезни от 2 нед до 20 лет, наблюдавшихся в ФГБНУ НИИР им. В.А. Насоновой в 2009–2016 гг. Помимо общеклинического обследования проводили иммунологические исследования и ультразвуковую допплерографию (УЗДГ) вен нижних конечностей. Исходы оценивались как значительное улучшение (полный регресс уплотнений), улучшение (регресс уплотнений достигнут, но за период наблюдения отмечен один рецидив ЛДС), незначительное улучшение (регресс уплотнений достигнут, за период наблюдения отмечено более одного рецидива ЛДС, что потребовало изменения тактики лечения), отсутствие эффекта от проводимой терапии (регресс уплотнений не достигнут), ухудшение состояния.

Результаты. У 38 больных с ЛДС отмечено воспаление подкожной жировой клетчатки голени (100%), асимметричное (55%), на медиальной ее поверхности (92%). При нормальных значениях индекса массы тела (ИМТ) ЛДС регрессировал быстрее (p=0,04). За весь период наблюдения рецидив ЛДС отмечен у 16 (42%) больных; медиана развития рецидива составила 3 [1; 6] мес. Развитие рецидива ассоциировалось со слиянием узлов в конгломераты [отношение шансов (ОШ) 4,33; 95% доверительный интервал (ДИ) 1,05–17,8; p=0,037] и приемом гидроксихлорохиновых препаратов (ГХ) в дозе < 400 мг/сут (ОШ 5,25; 95% ДИ 1,26–21,96; p=0,019). Регресс уплотнений достигнут в 39,5% случаев, вероятность его развития была выше при длительности ЛДС к моменту начала терапии ≤3 мес (ОШ 14,67; 95% ДИ 1,5–139,8; p=0,006) и отсутствии недостаточности клапанов перфорантных вен по данным УЗДГ (ОШ 4,1; 95% ДИ 1,0–17,0; p=0,045). В

ыводы. В исследуемой группе ЛДС чаще встречался у женщин среднего возраста с повышенным ИМТ и хронической венозной недостаточностью. Для ЛДС не характерно повышение клинико-лабораторных показателей воспалительной активности. Повышенные значения ИМТ способствовали более длительному регрессу уплотнений. Рецидивы заболевания чаще наблюдались после стресса и нарушения схемы предписанной терапии. Слияние узлов в конгломераты и прием ГХ в дозе < 400 мг/сут на протяжении ≥6 мес от начала терапии являются факторами риска рецидива ЛДС. Вероятность достижения регресса уплотнений выше у пациентов с длительностью основного заболевания к моменту инициации терапии ≤3 мес и отсутствием недостаточности клапанов перфорантных вен по данным УЗДГ.

псориазом (Пс) в дерматологической и ревматологической клинике.

Пациенты и методы. В исследование включено 103 больных (47 мужчин, 56 женщин) с различными клиническими формами Пс (средний возраст – 44±13,69 года, средняя длительность Пс – 10,7±10,2 года). Перед осмотром дерматолога все пациенты заполняли скрининговый опросник mPEST (Psoriasis Epidemiology Screening Tool): значение теста ≥3 свидетельствовало о наличии ПсА,< 3 – о его отсутствии. Все пациенты были осмотрены ревматологом для подтверждения/исключения диагноза ПсА, проводили стандартное клинико-инструментальное обследование. Критерии CASPAR (ClaASification criteria for Psoriatic Arthritis) считали «золотым стандартом» диагностики ПсА.

Результаты и обсуждение. По данным опросника mPEST, диагноз ПсА (mPEST ≥3) заподозрен у 60 (58,2%) из 103 пациентов. У 47 (45,6%) из них диагноз ПсА подтвержден по критериям CASPAR. Значение mPEST<3, указывающее на низкую вероятность ПсА, имелось у 43 (41,7%) из 103 больных. В то же время по критериям CASPAR ПсА отсутствовал у 29 (28,2%) из них.

Выводы. Для диагностики ПсА у больных Пс недостаточно использовать только скрининговый опросник mPEST из-за большого количества случаев гипои гипердиагностики заболевания. Все пациенты должны быть осмотрены ревматологом в соответствии с ревматологическим стандартом и критериями CASPAR. 

Цель исследования – выявить характерные симптомы и синдромы ранней стадии псориатического артрита (рПсА), имеющие кардинальное значение для ранней диагностики этого заболевания.

Пациенты и методы. Обследован 51 больной с давностью ПсА до 2 лет (в среднем – 12 мес). Диагноз ПсА устанавливался на основании общепринятых критериев CASPAR и отечественных критериев, разработанных экспертным методом. Для выявления воспалительной активности использовали общепринятые современные критерии, включая число болезненных и припухших суставов, индекс DAS28, значения острофазовых показателей. Оценка кожного синдрома осуществлялась с использованием индекса PASI. Проводили рентгенографию кистей, дистальных и проксимальных отделов стоп, таза и других пораженных суставов, а также магнитно-резонансную томографию дистальных отделов кистей/стоп. Для оценки энтезопатии использовали индекс MASES и редуцированный счет GUESS.

Результаты. Выявлены варианты суставного синдрома рПсА в зависимости от длительности заболевания. Определены характерные особенности артрита, спондилита, энтезита, дактилита, их диагностическая значимость и ассоциации с другими проявлениями в первые 2 года ПсА. Определена взаимосвязь дерматита и псориатической онихопатии с клинической картиной суставного синдрома.

Выводы. РПсА характеризуется выраженной гетерогенностью суставного синдрома с преимущественно моно/олигоартритическим и полиартритическим суставным синдромом. Значимыми признаками являются энтезит и дактилит, которые служат факторами риска неблагоприятного течения заболевания. 

До настоящего времени отсутствуют результаты прямого сравнения эффективности применения при псориатическом артрите (ПсА) препаратов – ингибиторов фактора некроза опухоли α (ФНОα), в частности секукинумаба (СКМ) и адалимумаба (АДА). Это свидетельствует о необходимости использования метода согласованного скорректированного непрямого сравнения (MatchingAdjusted Indirect Comparison – MAIC), что позволит осуществлять выбор вариантов терапии ПсА. Цель исследования – сравнение эффективности СКМ и АДА с помощью метода MAIC у пациентов с активным ПсА.

Пациенты и методы. Выполнено сравнение результатов применения АДА, полученных в рандомизированном клиническом исследовании (РКИ) ADEPT, а также СКМ, полученных в РКИ FUTURE 2, по критериям ACR и PASI. В анализ по принципам MAIC включены агрегированные данные о 151 пациенте с активным ПсА из РКИ ADEPT и 189 пациентах из РКИ FUTURE 2.

Результаты. Установлено, что на 16-й неделе ответ по критериям ACR20/50/70 наблюдался соответственно у 74,4/50,1/18,5% больных на фоне терапии СКМ 150 мг, у 65,5/50,1/50,1% – на фоне терапии СКМ 300 мг и у 55,6/32,5/20,5% – на фоне терапии АДА. Показано значимое преимущество обоих доз СКМ по сравнению с АДА по критериям ответа ACR20 и ACR50. Ответ по PASI75 для АДА и СКМ 150/300 мг отмечался у 60,9 и 59,5/64,1%, а PASI 90 – у 39,1 и 47,7/40,8% пациентов соответственно. На 24-й неделе лечения ответ по ACR20, ACR50 и HAQ-DI в группе пациентов, получавших СКМ в дозах 150 и 300 мг, был значимо выше, чем у больных ПсА, в лечении которых был использован АДА. По показателю ACR70 статистически значимых различий не выявлено. Аналогичным было соотношение показателей через 48 нед после начала лечения по критериям ACR20 и ACR50. Сходные результаты получены и при оценке динамики псориаза.

Выводы. У пациентов с активным ПсА продемонстрировано преимущество терапии СКМ в дозах 150 и 300 мг по сравнению с АДА. У больных ПсА, в лечении которых был использован СКМ, отмечено более выраженное улучшение качества жизни.

Представлен анализ двух исследований, основанных на методе согласованного скорректированного непрямого сравнения эффективности адалимумаба (АДА) и секукинумаба (СКМ) при активном анкилозирующем спондилите, которые были доложены на последнем конгрессе EULAR (Лондон, 2016). Одно исследование выполнено при финансовой поддержке компании «ЭббВи» и направлено на выявление краткосрочной (до 16 нед) сравнительной клинической и экономической эффективности изученных препаратов, а второе – компании «Новартис» и проведено с целью выявления долгосрочной, до 52 нед, только клинической эффективности. В обоих исследованиях было показано, что краткосрочная эффективность у АДА и СКМ практически сходная, однако длительная клиническая эффективность лучше у СКМ. Фармакоэкономический анализ первых 12 нед использования обоих препаратов показал некоторое преимущество АДА.

В последние годы поражение суставов при сифилисе рассматривается как казуистика. В то же время высокая заболеваемость первичным сифилисом и регистрируемые случаи позднего нейросифилиса позволяют предположить, что поражение суставов при данном заболевании верифицируется далеко не всегда. Традиционно различают две формы сифилитических артритов: первичносиновиальные (с поражением оболочек и сумки сустава) и первично-костные (с поражением костей и хрящей сустава). Представлено собственное клиническое наблюдение первично-костной формы суставного сифилиса у мужчины 34 лет. 

Воспаление является важнейшим элементом патогенеза основных заболеваний человека. Это определяет принципиальное значение противовоспалительной терапии в современной концепции целенаправленного патогенетического лечения. Рациональный выбор противовоспалительных средств и разработка новых, перспективных препаратов немыслимы без четких знаний особенностей развития воспалительной реакции. Ключевую роль в процессе воспаления играют метаболиты полиненасыщенных жирных кислот – эйкозаноиды. Эти субстанции оказывают разнообразные и часто антагонистические биологические эффекты, что определяется их химической природой и особенностями рецепторов, с которыми они взаимодействуют. Одни из них (простагландины, лейкотриены, эоксины и гепоксилины) являются мощными медиаторами воспаления и боли, другие (липоксины, производные эпоксиэйкозатриеновой кислоты, резолвины, протектины, марезин и эндоканнабиноиды) оказывают противовоспалительное и цитопротективное действие, способствуя разрешению воспалительной реакции. В настоящем обзоре рассмотрены основные классы эйкозаноидов, их метаболизм, эффекты и клиническое значение, а также возможности фармакологического вмешательства в их синтез или взаимодействие с рецепторами. 

Проведен анализ литературы, посвященной изучению эффективности и безопасности трансплантации стволовых клеток (ТСК) пациентам с анкилозирующим спондилитом (АС), с использованием электронных ресурсов Pubmed, Medline, по ключевым словам «трансплантация костного мозга», «трансплантация гемопоэтических стволовых клеток», «анкилозирующий спондилит», «аутоиммунные заболевания», «биопсия крестцово-подвздошного сочленения». Описано четыре случая ТСК больным АС, в том числе трансплантация выполнена 1 больному с сочетанием лимфомы и АС, 2 больным АС без онкогематологических заболеваний и 1 пациенту с сочетанием АС и миелоидного лейкоза. В 3 случаях была достигнута безлекарственная ремиссия: при сочетании лимфомы и АС, АС и миелоидного лейкоза, а также при АС без сопутствующих заболеваний (по 1 случаю). Помимо улучшения течения АС при ТСК, описано 2 случая возникновения клинической картины АС после ТСК. Представленные случаи показывают, что принципиально ТСК может применяться для индукции безлекарственной ремиссии у больных с тяжелыми формами АС, резистентными к стандартной терапии. Однако для внедрения ТСК в клиническую практику требуется адаптация метода к особенностям больных АС. 

Обсуждается проблема фенотипирования остеоартрита (ОА) коленного сустава. Сделано предположение, что существующие противоречия между клиническими рекомендациями разных лет, как и недостаточная эффективность их практического использования, могут быть связаны с клиническими особенностями отдельных фенотипов ОА, что имеет большое значение для развития индивидуальных терапевтических подходов у таких пациентов. Рассмотрено место Hylan G-F 20 в алгоритме лечения ОА коленного сустава с учетом разных вариантов течения заболевания. 

Предупреждение развития осложнений со стороны желудочно-кишечного тракта (ЖКТ) – важнейший элемент рационального применения нестероидных противовоспалительных препаратов (НПВП) и низких доз аспирина (НДА). Долгое время единственным средством медикаментозной профилактики этих осложнений были ингибиторы протонной помпы (ИПП). Однако ИПП эффективны лишь для профилактики и лечения патологии верхних отделов ЖКТ (НПВП-гастропатия), но не патологии тонкой кишки (НПВП-энтеропатия). Сегодня у российских врачей появился новый инструмент защиты слизистой оболочки ЖКТ – ребамипид1 . Действие этого препарата отлично от такового ИПП: он является типичным гастрои энтеропротектором, усиливающим синтез эндогенных простагландинов и обладающим значимым противовоспалительным потенциалом. Препарат давно и широко используется врачами Японии, Южной Кореи и Китая как эффективное и безопасное средство для лечения многих заболеваний пищеварительной системы. Имеется серьезная доказательная база, подтверждающая эффективность ребамипида для профилактики и лечения НПВП-гастропатии и НПВП-энтеропатии (в том числе патологии, вызванной приемом НДА). По данным контролируемых исследований, он не уступает «классическому» гастропротектору мизопростолу, существенно превосходя последний по переносимости. В настоящем обзоре представлен механизм действия ребамипида, приведены основные клинические исследования, в которых изучалось его терапевтическое действие при НПВП-гастропатии и НПВП-энтеропатии. 

Представлен обзор литературы, посвященной прогнозу при ювенильном идиопатическом артрите (ЮИА), физической активности пациентов, ее роли в развитии функциональных проблем, вызывающих ограничение жизнедеятельности и снижение качества жизни, а также эффективности физических упражнений (exercise therapy, лечебной физкультуры – ЛФК) в лечении данной патологии. Подчеркивается связь между отставанием в физическом развитии больных ЮИА и возникновением у них психологических и социальных проблем. Приведены данные публикаций о необходимости физических нагрузок для пациентов с различной ревматологической патологией, в том числе и взрослых. Особое внимание уделено хорошей переносимости ЛФК, которую ряд авторов называет дополнительным лечением больных ЮИА, улучшающим функциональное состояние, но не влияющим на течение и исход заболевания. Проанализированы обзорные работы, посвященные мультидисциплинарной проблеме реабилитации детей и, особенно, подростков и важности научно обоснованной пропаганды активного образа жизни. На основании проведенного анализа литературы сделан вывод о целесообразности включения лечебной гимнастики в стандарты лечения больных ЮИА.